Официоз мусульманской буржуазии «Таза хаят»[i], руководимый «интеллигентным» мусульманином и выходящий при благосклонном участии мусульманского духовенства со всего Закавказья, продолжает начатое им дело насаждения в темной массе антикультурных и человеконенавистнических идей.

Несколько «презрений и порицаний», выраженных передовой молодежью других городов, и ряд изредка появляющихся статей и заметок относительно его направления на страницах воскресного журнала «Молла Насреддин»[ii] и газеты «Закавказье»[iii] - ему нипочем. Особенно за последнее время, за прекращением существования единственной на Кавказе прогрессивной татарской газеты «Иршад»[iv], «Таза хаят» как-то свободнее почувствовала себя. Редактор этой газеты, Г. б. Везиров[v], видя, что его орган теперь является единственным на целую народность, начал успешнее бороздить народное поле, тем более, что некоторые мусульмане, не имея под  рукой другой «газеты», стали покупать «Таза хаят».

Это последнее обстоятельство, должно быть, особенно подбодрило нашего «Герострата», как правильно назвал г. Везирова один публицист.

- Тираж газеты поднялся. На моей стороне, мол, народ и касса моих повелителей. Поэтому, ату их, желающих преобразовать нашу жизнь на более разумных началах!

Таков девиз «Таза хаята».

Следовательно, средства имеются, газета печатается, остается только ее распространять в народе; тогда на помощь «Таза хаяту» является услужливое мусульманское духовенство. Таким образом, как вообще в борьбе двух начал, и здесь капитал и духовенство составили прочный союз. Что духовенство действительно агитирует массу в интересах «Таза хаят», лучше всего доказывают статьи, помещаемые ежедневно на страницах этой газеты, среди которых характерным является письмо из Елизаветполя[vi] одного муллы, появившееся недавно в «Таза хаят».

-  «Таза хаят», - говорит этот мулла, - орган, наиболее отвечающий требованиям шариата и корана, появления которого мы так долго ждали...»; понятно, что значат на языке невежественного муллы слова «отвечающий требованиям шариата и корана» и как они воспринимаются темной массой, воспитанной на старых традициях и предрассудках.

Вообще, кто хоть когда-нибудь соприкасается со страницами «Т. X.» и обращает внимание на подписи, стоящие под статьями, то сплошь и рядом замечает: «мулла такой-то», «мулла такой-то» «...», словно это не общественная газета, а какое-то священное писание.

Вот чем заполняются головы наших несчастных единоверцев, веками служивших орудием в руках того же духовенства, и только теперь, благодаря событиям в России, казалось бы, имеющих возможность приобщиться к общечеловеческой культуре и прогрессу.

Цитировать статью каждого такого муллы - «публициста» - значило бы исписать несколько десятков страниц, но мы остановимся только на «писаниях» самого г. Везирова, за самое последнее время. Начнем с ответа письму тифлисских мусульманок, помещенного в â„– 88 «Таза хаят». Г.Везиров оправдывается, говоря, что он сторонник женского вопроса. Посмотрим, как он разрешает этот злополучный вопрос.

- «Ð–енщинам нужно дать образование (см. â„– 68 «Таза хаят»), - говорит он, - но вместе с тем нужно, чтобы она знала свои молитвы и вообще религиозные обряды. Мы против тех, кто водит жен и дочерей в клубы.

- Это один лишь разврат! - кричит г. Везиров и так объясняет это: девушка, имея возможность видеть молодых людей, только и будет занята мыслью о том, кто из них красив».

А потому, значит, по рецепту г. Везирова, девушке нужно дать маленькое образование, при том укрепляя в ней религиозные верования, после этого нужно водворить ее в гарем и обращаться с ней, как с вещыо, которой в любое время можно поиграть.

Так разрешает г. Везиров женский вопрос. Когда же небольшая горсточка сознательных людей, вкусивших плоды истинной жизни, печатно заявляет, что подобное рабское положение женщины-мусульманки далее терпимо быть не может, что пока у нас женщина будет под ярмом мужчины, пока она не будет иметь право на духовную жизнь, до тех пор у нас не может быть истинных сынов народа, готовых жертвовать собой для его блага, и если появятся интеллигентные лица, то и они не могут иметь иного взгляда на женщину, как на самку, что нагляднее показывает поступок одного интеллигентного мусульманина, имевший место недавно в нашем городе,  и наконец, когда сами представительницы до сих пор угнетенного пола заговорили о себе, то «Таза хаят» бомбардирует таких и с пеной у рта нападает на г. Минасазова[vii], сотрудника газет «Закавказье» и «Таза хаят» (â„–69).

И «предатель народа», и «небрезгающий напитками», и «прислуживающий грузинам, армянам», и тому подобные эпитеты в таком изобилии у этого, с позволения сказать, публициста!

Но стихотворение, помещенное в воскресном номере этой газеты, являющееся ответом «Молла Насреддину» и другим, должно было переполнить чашу терпения у тех, кому дороги идеи народные и кто, видя все эти выходки органа мракобесия, если молчал до сих пор, то лишь за неимением органа, где бы можно было дать должный отпор. Мы здесь постараемся дать возможный перевод инкриминируемого стихотворения, помещенного в отделе «Злобы дня»: 

«До чего дожил ты, мусульманин, что всякий берется указывать тебе истинный путь, может ли быть позора больше этого? Религию ислам берется исправить мальчишка, который, держа в руке рюмку, произносит речь о том, что коран стар и отжил свой век! Для кого эти нотации? Как ты можешь защищать народ, религию, когда тебе дорог твой карман? На нас из Тифлиса лает Минасазов, которому безразлично, где бы ни служить, у армянина ли, у татарина или у русского - лишь бы были строчки. Открыл новое общество, которое проповедует разврат мусульманской нации! Неужели, господа, вы  думаете, что вы всегда одни будете на народной ниве? Не беспокойтесь! Вам никогда не удастся сокрушить религию Магомета! Много таких шайтанов, как вы, бралось за это дело. Послушайте меня, отходите прочь и идите к вашим рюмкам».

Вот перлы мусульманского «публициста»! Приведенная цитата достаточно рисует читателям физиономию этого печатного органа. Его единственная цель - дискредитировать в глазах темной массы лучших идейных людей и выставить их пьяницами, сокрушителями религии Магомета, стремящимися к разврату женщины, не делающими различия между национальностямии т.д.

 Я хочу настоящим своим письмом спросить: где же наше общество, наши интеллигенты и, наконец, наша более или менее работающая молодежь? Почему они до сих пор упорно молчат? Ведь заговорила же молодежь других городов! Или не видят они что «Т. X.» делает свое дело и уже почти забрала в свои руки широкие слои массы? Как мы ответим будущему потомству, когда оно спросит нас, где мы были в то время, когда темные силы со всех сторон угнетали наш народ?

Над всеми этими вопросами следует задуматься каж­дому мусульманину, которому дороги благо и счастье его народа.

Надо сплотиться в тесные ряды и постараться изоли­ровать таких «интеллигентов»: пусть они одни продол­жают дело гашения света среди наших единоверцев!

Иначе тяжкий грех падет на нас!

«Бакинский день», 11 декабря 1907 г., â„– 33