Qonaq Kitabı
Еще о париях

Когда я писал о гибели париев персидско-подданных  рабочих на улицах Тифлиса от голода и болезней, я, признаться, и не предполагал, что приведенные мною факты лишь капля в океане тех неимоверных страданий, которые пережиты и переживаются несчастными жертвами варварства и бесчеловечности.

В â„– 274 «Кавк. слова» было напечатано письмо персидского вице-консула в  Тифлисе Магомед хана Саедол-Везаре. Письмо это должно служить яркой иллюстрацией возмутительного отношения людей, называющих себя культурными, к людям, которые  признаются далекими от культуры.

На языке человеческом я не знаю слова, которое бы способно было должным образом заклеймить позорное поведение тех извергов современности, для которых ценность человеческой жизни - ломаный грош и которые ради личных, копеечных интересов готовы мириться с гибелью ни в чем не повинных людей. И не только мириться, а и способствовать этой гибели.

Вот еще сведения, добытые мною частным путем, сведения, тем не менее, неопровержимые.

Надо, прежде всего, отметить - это в письме своем сделал и г. персидский вице-консул - что большинство рабочих вербовалось с персидского побережья Каспийского моря, из Рештской и др. провинций. Так как население этого района Персии знакомо с климатическими условиями Закавказья и не согласилось бы, конечно, ехать в местности с суровым климатом, то подрядчики при найме убеждали рабочих, что их везут на работы между Тифлисом и Баку. Размеры предлагаемой платы колебались от 60 до 100 рублей.

Увы, разочарование постигло персов очень скоро, с момента посадки их на пароходы. Наниматели не дали даже себе труда довести обман хотя бы до места назначения рабочих. Всю дорогу они были окружены охраной, обращались с ними как с арестантами и не брезгали даже возможностью обирать их.

Прямо из Баку рабочих повезли в Эрзерумский район. Особенно печальные для рабочих последствия имел тот факт, что некоторые из их товарищей, почуяв обман и не желая переносить жестокое с ними обращение, бежали с дороги. Часть рабочих, еще до прибытия на место, заболела от скудного питания: в дороге их кормили всего один раз в день, и кормили хуже, чем скот.

После нескольких недель работы почти все персияне, в непривычных для них климатических условиях, вследствие плохого питания и от жестокого обращения с инми заболели. Больных, изнуренных болезнью и голодом, людей заставляли все таки работать - под угрозой насилия.

Не могли работать! Но это было сочтено за отказ от работы и за нарушение контракта.

Выносливость персов в нужде и в труде всем известна. Можно представить себе чудовищность условий работы, доведших их до такого состояния, что они сделались нечувствительными ни к побоям - их били, - ни к угрозам убийства - их грозили убить, если они не будут продолжать работать.

Наконец - это был печальный конец - видя, что с ними ничего нельзя поделать, поняв, что и они ничего не могут делать, так как болеют и умирают, - убоявшись, что они могут распространять заразу, - их набили в вагоны, довезли до Тифлиса и вышвырнули вон. Не заплатив ни копейки из того, что они заработали за несколько месяцев. Ибо ведь всякий знает, что персиянин даже больной, даже умирающий, даже умерший, уже не имеет права отказаться от работы.

А если отказывается, то не получает денег…

Дальнейшее известно.

Гусейн Минасазов.

Заметка эта была уже сдана редактору, когда в редакцию поступило письмо тифлисского полицеймейстера полковника Здановского, помещенное в воскресном номере «Кавк. слова».

В своем письме полк. Здановский опровергает факты, приведенные мною в заметке «Гибель париев». Опровержение это очень характерно. Оно является замечательным образчиком особенного искусства - сводить потрясающую трагедию человеческих страданий к трафаретному - «все благополучно».

Обычно это делается для того, чтобы усыпить общественную совесть. Возможно, что это и не удалось бы полк. Здановскому, потому что от моих фактов реальных следов не осталось и доказать их теперь было бы хоть и не невозможно, но очень трудно.

Но за день до появления письма полк. Здановского в том же «Кавк. слове» было напечатано письмо персидского вице-консула в Тифлисе г. Магомед хана Саедол-Везаре. И хотя письмо это не может быть забыто теми, кто его читал, я, тем не менее приведу здесь некоторые места из него, чтобы для читателей и для г. Здановского стало ясно, как далека от действительности нарисованная г. полицеймейстером идиллическая картина греющихся на солнце и засыпающих под его ласкающими лучами персов-рабочих, которых я, «по ошибке», принял за мертвецов.

Г-н Вице-консул писал:

«Рабочие эти гибли десятками на глазах многолюдного культурного богатого всякими учреждениями города, и мало кто принимал в судьбе их участие; напротив, все их сторонились».

Далее:

«Пока шли переговоры, новые партии рабочих продолжали прибывать, и в короткое время, из-за отсутствия убежища и ухода, 33 человека погибли от изнурения».

Далее:

«Исходатайствованный г. полицеймейстером вагон пришлось использовать для другой новоприбывшей партии в 30 рабочих, из которых 9 погибло».

Далее:

«Привезенных рабочих очень много, болеющих и умирающих немалый процент, для больных в городских больницах невозможно даже за плату найти место, и они... умирают смертью париев».

Далее:

«Прибывающих рабочих негде устраивать. Приходится упрашивать, давая деньги вперед, чтобы их по крайней мере, пускали бы хотя на ночлег. Но, видя их болезненный и изнуренный вид, редко кто соглашается, а в больницах, повторяю, нет возможности кого-нибудь поместить».

Итак, персы-рабочие гибли не единицами, как я писал, а десятками, никуда их не пускали даже за плату, в больницах для них не оказывалось места. Где же, спрашивается, они умирали?

Г. Минасазов 

P.S. В своем опровержении полк. Здановский указывает, между прочим, на то, что случая бросания трупа перса-рабочего в Куру не было. Я этого и не утверждал. Я высказал лишь предположение, что «возможно, что кто-нибудь взял на себя бремя дотащить его до Куры и бросить в нее».

Г.М.

 

«Кавказское слово», 13 декабря 1916 г., â„– 277.

 



 
[1] 
 
© 2011 Ədəbiyyat portalı - www.azerlit.info