К годовщине кончины

12 июля исполнился ровно год со дня безвременной кончины одного из лучших татарских поэтов - Сабира. Времена чудес, очевидно, не прошли. Этот простой татарин из Шемахи, не получивший никакого образования в том смысле, в каком его понимаем мы  - выросший и воспитывавшийся в захолустном городке, среди будничных интересов дня, в печальной обстановке уродливых предрассудков и уродливого понимания жизни - как он мог подняться до такой высоты.

Человек ясного ума, широких мировоззрений, прекрасных душевных качеств, обладатель недюжинного поэтического таланта, свободный от всего, что нам навязывает отсталая среда, тонкий психолог, поэт, умевший «яд сатиры ослаблять медом юмора», - таков был Сабир, бесконечно любивший свой народ, болевший болями его и страдавший его страданиями.

Сабир - создатель новой школы в поэзии закавказских татар. Вино и бесподобные глаза газели, благоухающая роза и вечно томящийся по ней соловей не могли найти в нем своего певца. Он пел песни жизни. Той подлинной жизни, в тисках и под гнетом которой влачат свое существование миллионы людей. Это была яркая утренняя звезда на заре пробуждения мусульман от вековой спячки, провозвестник грядущего дня. Созданная им школа имеет последователей, немногочисленных, но очень талантливых и стойких служителей идей своего учителя.

И, тем не менее - Сабир если еще не забыт, то уже забывается. По той обидной причине, что нет издания его произведений. Если бы покойный Сабир был ашугом, он мог бы бродить по селам и аулам и петь свои стихи в народе, который своих певцов никогда не забывает. II память о нем жила бы вечно. Но Сабир имел несчастье печатать свои произведения в наших газетах и журналах, которые, кроме кучки «лукаво мудрствующих» интеллигентов, никем не читаются. И эта «интеллигенция» не стесняется набросить покров забвения на свежую еще память народного поэта.

Почти ежедневно, - как грибы растут, - из наших татарских типографий выходят недурненькими книжечками разные брошюры, никому не нужные сентиментальные романы, глупейшие в большинстве пьесы никому неизвестных, поразительно бездарных авторов. А для Сабира издателя нет. Книги Сабира никто не видит[1]. Стыдно, господа. Творцы мысли и слова живут, страдают и умирают в единственной для них ценной надежде, что созданное ими не пропадет, что оно будет жить в потомстве. Неужели среди нас нет никого, кто бы мог осуществить надежду Сабира?

Есть, конечно. Но пока что макулатура дает больше дохода. А Сабир подождет.

Пусть ждет...

«Баку», 12 июля 1912 г., â„– 157.

[1] «Книги Сабира никто не видит. Стыдно...». Впервые произведения великого поэта изданы после смерти его, в 1912 г., под названием «Хопхопнамэ» на средства от пожертвований.